Интервью

Превыше всего стабильность Юнусов Фарид Маратович Генеральный директор ОАО УК «Ингосстрах-Инвестиции» (до ноября 2020)

Проблемы управления инвестиционными портфелями страховых компаний в условиях падения банковских ставок и высокой волатильности фондового рынка приобретают особую остроту. О возможностях управляющих компаний по повышению доходности страховщиков и взаимоотношениях между ними читателям портала «Страхование сегодня» рассказывает Начальник управления активов и инвестиций ОСАО «Ингосстрах», Генеральный директор Управляющей компании «Ингосстрах-Инвестиции» Фарид Юнусов.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Каковы особенности управления финансовыми активами «Ингосстраха»?

Управление инвестиционными портфелями страховых организаций имеет определенную специфику. Здесь необходимо очень точно рассчитывать баланс «риск-доходность» с учетом многих факторов и на разные периоды времени.

Инвестиционный портфель страховщика - это всегда достаточно консервативный портфель. В частности, в портфеле «Ингосстраха» доля высоковолатильных активов исторически всегда занимала очень небольшую часть, а 70-80% инвестиций приходились на банковские депозиты. Более того, такая стратегия прописана в инвестиционной политике компании, ежегодно утверждаемой на Совете Директоров.
Компания «Ингосстрах-Инвестиции» сегодня управляет всей рисковой частью активов «Ингосстраха». Самостоятельно «Ингосстрах» занимается размещением средств лишь в банковские депозиты и, частично, в банковские векселя. Через нашу управляющую компанию средства направляются на рынок акций, опционов, фьючерсов и прочих производных инструментов. Поскольку я одновременно курирую и работу управления инвестиций «Ингосстраха», то знаком с картиной размещения средств компании со всех сторон.

Ваша компания работает со средствами других корпоративных инвесторов?

У нас обслуживаются все страховые компании группы «Инго». Сейчас перед нашим корпоративным блоком поставлена задача расширить список обслуживаемых страховых компаний. Я думаю, это своевременно.

Дело в том, что до наступления кризиса 2008 года, многие страховые компании, банки и финансово-промышленные группы имели свои дочерние управляющие компании. С наступлением финансового кризиса и обвала мировых торговых площадок, часть управляющих была вынуждена покинуть рынок.
Если говорить о предыдущих финансовых кризисах, тогда страховые компании практически не инвестировали деньги на фондовом рынке, размещая практически все активы в банковские депозиты. Некоторые компании и вовсе довольствовались высокой доходностью по страховым операциям, не отвлекаясь на инвестиционную деятельность.

С 2005 года рентабельность по страховым операциям начала заметно падать, а фондовый рынок в тот же период стал бурно расти. Менеджеры и собственники страховых компаний начали осознавать необходимость управления инвестициями, правда, система адекватного риск-менеджмента при этом не создавалась, потому как тогда росли все инструменты. Так получилось, что внимание на инвестиционных задачах сфокусировалось именно в благоприятный период активного роста фондового рынка.

Этот период продлился где-то два года, и кризис на нем стал определенной «неожиданностью» для страховщиков. Достаточно вспомнить, какие прогнозы на конец 2008 года писали аналитики, притягивая за уши какие-то обоснования по фундаментальным показателям рынка, и что произошло в действительности. Не зря в каждом аналитическом материале мелким шрифтом в конце помещается дисклеймер о том, что эта информация не является рекомендациями к покупке или продаже инструментов, соответственно, ее автор не несет ответственность по убыткам, которые пользователи могут потерпеть, следуя его прогнозам.
После последнего падения рынка был период, когда мелким компаниям, не имеющим своих мощных инвестиционных подразделений, было выгодно самим управлять своими ресурсами – ставки на рынке банковских депозитов были достаточно высокими. Сейчас это время закончилось, ставки упали в среднем в два раза, притом что рентабельность страховых операций только ухудшилась. Страховым компаниям приходится искать другие инструменты для инвестирования, что требует профессионального подхода.

Сейчас мы начали активную работу не только с институциональными инвесторами-страховщиками, но и с пенсионными фондами. Ситуация в этой отрасли сейчас достаточно неоднозначная. До кризиса многие управляющие компании давали пенсионным фондам гарантию возвратности инвестированных средств, но здесь есть определенная проблема. Когда я еще работал только в самом «Ингосстрахе», мы встречались с коллегой из управляющей компании и обсуждали возможность указания в договоре гарантированной доходности. Помню, он сказал мне, что поскольку УК не являются банками, то чтобы говорить о гарантированной доходности, УК пришлось бы создать некий резерв. А УК резервов не создают, у них есть только уставный капитал, который пришлось бы увеличить на достаточную сумму, из которой в случае падения рынка можно было бы осуществлять выплаты клиентам. Но поскольку для российского рынка ФСФР такой процедуры не предусмотрела, управляющие компании подписываются под этим условием исключительно на свой страх и риск.

Когда случился кризис, начались конфликты УК с пенсионными фондами, которые требовали соблюдения договора, при этом мало кто из них вошел в ситуацию в УК и продлил свои договоры еще на какой-то срок. Те, кто продлили договоры – в итоге получили нормальный результат. А те, кто 1 января 2009 года отозвали средства и начали судиться со своими УК, предъявив им крупные иски, как раз и спровоцировали проблемы ряда управляющих компаний, о которых мы все слышали. В результате сегодня пенсионным фондам повысили до 80% долю средств, которую им самим разрешено размещать в банковские депозиты. Но при этом фонды все равно поглядывают на рынок акций и пытаются диверсифицировать вложения, поскольку доходность в банках сейчас падает.

Как велика степень свободы УК и какова детализация ее обязательств по распоряжению страховыми деньгами?

Отдавая ресурсы в управляющую компанию, страховщик предписывает ей обеспечить размещение исходя из Приказов Минфина РФ №100н и №149н. Если бы структура портфеля, сроки и цены прописывались до деталей – зачем бы тогда вообще была нужна управляющая компания?

«Ингосстрах» размещает средства только через Вашу компанию или он пользуется услугами нескольких управляющих компаний?

Для размещения в крупные активы мы иногда привлекаем сторонние управляющие компании. В каком-то смысле целесообразно иметь некоторую конкурентную среду внутри управления активами - чтобы был бэнчмарк, и можно было сравнить, как конкуренты-управляющие работают по тем или иным классам активов. Поэтому мы, безусловно, будем привлекать другие управляющие компании. Сейчас же в структуре портфеля активов ОСАО «Ингосстрах», размещений через другие управляющие компании нет по причине негативного опыта, полученного в период кризиса.

До сентября 2008 года «Ингосстрах» сотрудничал с разными управляющими компаниями, размещая активы в различные инструменты, включая ПИФы. Целью такой политики была ребалансировка рисков и создание диверсифицированного портфеля. В то время управляющая компания «Ингосстрах-Инвестиции» была только-только куплена, и ее воспринимали как некий отдельный самостоятельный проект. Поэтому, с одной стороны, у нее была некоторая дополнительная свобода в управлении рисками и активами во всем, что касается риск-менеджмента. С другой стороны, направлений работы тогда было меньше, в то время ставки на рынке банковских депозитов были достаточно привлекательны, поэтому доля ценных бумаг была меньше, чем сегодня, у компании даже не было облигационного портфеля. Кризис заставил компанию принципиально изменить свою политику.
Когда рынок растет, все УК показывают хорошие результаты. Когда же случилась критическая ситуация, многие управляющие не проявили должного уровня дисциплины. В «Ингосстрахе» считается аксиомой, что, к примеру, стоп-лосс должен исполняться жестко чтобы ни случилось (это помогает избегать катастрофических падений, которые не все могут предвидеть), а в некоторых управляющих компаниях были нарушения этого принципа. Управляющие в погоне за высокой доходностью часто забывают о соблюдении данного требования.

Сейчас эта проблема стала особенно острой. В ситуации, когда доходность большинства инструментов, в частности облигаций, сильно упала, а отдельные эмитенты показывают хороший рост, управляющие начинают убеждать своих клиентов активнее инвестировать в рискованный рынок акций.

В результате кризиса в группе «Инго» были сделаны определенные выводы в области риск-менеджмента. На основе полученных результатов управления активами было принято решение о более плотной работе с рисками. Было признано необходимым отказаться от привлечения других управляющих компаний, поскольку результаты их работы не соответствовали нашим ожиданиям. Сегодня накопленный опыт обобщен в стандартах управления рисками в ОСАО «Ингосстрах». Этот опыт решено экстраполировать на весь инвестиционный процесс в группе «Инго»: более жестко контролировать структуру портфеля, а также кредитные и операционные риски. Соответственно этому и были сделаны кадровые назначения в нашей управляющей компании.

Иногда нас спрашивают, например, почему у вас доходность за определенный период ниже индекса ММВБ? А причина в том, что мы стараемся не только заработать для клиентов побольше, но и оглядываемся на риски. Наша стратегия нацелена, в первую очередь, на стабильность, а не на сверхвысокие результаты.

Группа «Инго» практически отказалась от сторонних УК. Но ведь не все страховые компании могут себе это позволить?

Профессиональное управление активами – это достаточно дорогое удовольствие, и далеко не каждый страховщик может оплачивать труд подобных специалистов: трейдеров, аналитиков, риск-менеджеров.

Исходя из нашей практики, создавать собственную управляющую компанию актуально с объема оборота в 100 млн долларов, иногда это цифра может быть даже несколько выше. В принципе, арифметика достаточно простая – сравнить два бюджета: бюджет на аналитиков, риск-менеджеров и прочих собственных сотрудников, занимающихся вопросами инвестирования, и бюджет расходов на услуги управляющей компании (success fee, management fee и др.).

Сегодня подавляющее большинство страховщиков в России, если говорить о профессиональном управлении активами (кроме размещения депозитов в банках), не достигает той границы, за которой становится рентабельным содержать собственных специалистов и самостоятельно проводить операции на фондовом рынке. Рынки очень волатильны, и если даже для крупных управляющих компаний стало проблемой обеспечивать хороший финансовый результат, то что можно сказать о мелких страховщиках. В 2008 году волатильность на фондовых рынках реально сказалась на финансовых результатах страховых компаний.

Возможен ли возврат к финансово устойчивой модели страховой компании без выхода на финансовые рынки?

Думаю, что невозможен. На российском страховом рынке последние годы наблюдалась противоположная тенденция. По сути, к нам пришла модель, которая уже давно используется на Западе.

Рентабельность страховых операций падает, комбинированный коэффициент убыточности страховых операций многих страховщиков перевалил за 100%. Это значит, что рентабельность страховой компании стала определяться прибылью от инвестиционной деятельности.

У страховщиков растет коэффициент оборачиваемости. Лет десять назад у многих компаний превалирующим было корпоративное страхование. Это «длинные» деньги, поскольку страховые события происходят не так часто. Такой вид страхования позволяет проводить достаточно пассивную инвестиционную стратегию. По мере того, как страховые компании становились все более универсальными, и росла доля розничного страхования, имеющего более высокий уровень оборачиваемости, работа инвестиционного подразделения стало приобретать все большее значение. В нынешних условиях тем более необходимо иметь профессиональную команду по управлению активами, а очень немногие страховые компании могут себе это позволить. Это и приводит к необходимости отдавать ресурсы управляющим компаниям.

Мелким и средним страховщикам нерентабельно содержать собственную инвестиционную службу. Страховщики, которые сейчас попробуют выйти на фондовый рынок силами одного-двух сотрудников компании, очень скоро набьют себе шишки, поскольку рынок остается очень волатильным. Вся их самодеятельность продлится до первого серьезного кризиса, который все равно заставит компании передать деньги внешним управляющим.

Какова доля мелких инвесторов в вашей компании?

Доля розничных корпоративных клиентов (небольших предприятий) составляет примерно треть нашего клиентского портфеля. Этот показатель имеет большое значение для стабильности бизнеса в целом и его диверсификации. Немаловажный аспект, что данный показатель учитывается при получении рейтинга надежности УК – излишняя зависимость от материнской компании или одного крупного клиента всегда воспринимается рейтинговыми агентствами как негативный фактор. В 2009 году наш рейтинг надежности агентством «Эксперт РА» и Национальным рейтинговым агентством был повышен до максимального.

Какие еще группы клиентов интересны управляющим компаниям?

Рынок коллективных инвестиций борется за средства пенсионных фондов, в распоряжении которых накопительная часть будущих пенсий - 600 миллиардов пенсионных средств, к ним надо приплюсовать пенсионные резервы. Кроме страховщиков и пенсионных фондов, крупных игроков на рынке-то и нет.
Есть, правда, еще государственные деньги (средства государственных корпораций и ЖКХ). Есть также вопросы, связанные с венчурными инвестициями – но это уже тема так называемых «альтернативных инвестиций», не связанных с фондовым рынком. И еще новый проект – Российское Финансовое Агентство.

В этой группе объем инвестиций значительно меньше, чем пенсионные деньги. Причем если у пенсионных фондов есть куда расти, то этот рынок, наоборот, сжимается, ранее инвестированные денежные ресурсы этих инвесторов понемногу отзываются с рынка.

И последняя тема – саморегулируемые организации в строительстве, они пока наращивают инвестиции.

Вот и все, это весь корпоративный блок, который можно рассматривать в качестве источников инвестиционных ресурсов.

Что происходит в сфере предложений управляющих компаний для розничного клиента?

Розница, с моей точки зрения, это тот сегмент, который будет очень активно развиваться в ближайшее время. Там, в принципе, непаханое поле. По статистике, доля средств, которые наши домохозяйства инвестируют на фондовом рынке, кратно ниже, чем в западных экономиках. Доля физических лиц на конец прошлого года в активах нашей компании не превышала 2%.

Доверие к рынку коллективных инвестиций – это то, над чем управляющие компании должны работать очень серьезно. Вопросы популяризации инвестиций в фондовый рынок, формирование у людей понимания, как строятся бизнес-процессы и управление рисками и т.п., требуют большего внимания.

Однажды мы поспорили с экспертами одного банка, стоит ли популяризировать и иметь в своей линейке узкопрофильные отраслевые ПИФы? Я считал, что нет, поскольку, с одной стороны, у нас не очень развит рынок, чтобы добротно наполнить такой фонд, а с другой стороны, инвесторы ориентировались на ту очень высокую доходность, которая перед этим сложилась на рынке.

Банкиры же приводили другие примеры: в конце 2007 года частные инвесторы буквально дрались в очереди при покупке ПИФов электроэнергетики. Перед разделением РАО ЕЭС ценные бумаги в электроэнергетике сильно выросли, доходность достигала 80-120%, частные инвесторы это видели и бежали инвестировать свои деньги сюда. А я спрашивал банкиров: насколько это этично – играть на том, что кроме РАО ЕЭС ликвидных бумаг на рынке тогда не было, и что эти риски никак не диверсифицировались. И что они будут делать, когда все это начнет падать, и инвесторы придут требовать свои деньги назад?

От подобных действий на рынок вываливается огромное количество ценных бумаг, а потом все эти бумаги сыпятся, их ликвидность резко падает. В общем, подобные действия не будут способствовать привлекательности рынка коллективных инвестиций и росту доверия людей к управляющим компаниям, люди не будут верить их заявлениям об ответственности за свои действия – и не один день, а в течение ближайших десяти лет.

Доверие людей очень легко потерять, поэтому я считаю, что отраслевые фонды в то время вообще продвигать не стоило. Правда, оппоненты отвечают, что инвестор должен иметь возможность инвестировать в ту отрасль, какую ему хочется. Но, на мой взгляд, у нас не настолько развит рынок и культура инвестирования, чтобы такой инвестор сам принимал решения. В 90% случаев инвестор не знает, чего он хочет. Этим процессом нужно умело управлять, чтобы развивать рынок коллективных инвестиций и повышать доверие к нему. А те, кто обожглись тогда на электроэнергетике, на 90-процентном падении таких акций, теперь еще не скоро принесут свои деньги в управляющие компании и ПИФы.

Мы целенаправленно стремились к тому, чтобы сократить долю инвестиций в отраслевые фонды. Но не только потому, что хотели сократить издержки, - это не такая уж большая часть в структуре расходов компании. Гораздо важнее, что классические фонды (акций, облигаций и смешанные) априори более стабильны и менее волатильны, чем отраслевые.

Любые инвестиционные действия нужно строить исходя из не менее чем пятилетней перспективы. Нужно максимально достоверно спрогнозировать, могут ли инвесторы потерять деньги, и как они после этого будут к нам относиться. К сожалению, многие УК пытаются быстро показать наилучший результат по прибыли для акционеров, а что будет через год, если случиться падение, – об этом мало кто задумывается.

Проблема еще и в том, что многие наши инвесторы мыслят краткосрочными периодами – квартал в лучшем случае. На Западе немного другая психология, люди отдают ресурсы в управление, через год смотрят, что произошло, и принимают какие-то решения. У нас инвесторы звонят буквально каждую неделю и спрашивают, почему произошла «просадка портфеля».

Вы имеете собственную аналитическую службу и информационный бюллетень?

Конечно. Наша аналитическая продукция распространяется среди закрытого круга подписчиков. Подписка оформляется через заявки на сайте или при заключении договора с клиентом.

Ваш прогноз, будут ли продолжать падать ставки по вкладам и кредитам?

Если ставки по вкладам и будут падать, то незначительно. Мы и так уже имеем предельное снижение. По валютным депозитам ставка уже достигает 3%, а многие банки вообще отказываются принимать валюту – зачем брать на себя еще и валютный риск, если и рублевой-то ликвидности в избытке?! А заемщиков, напротив, немного – пока коммерческие банки спали, лучших заемщиков забрали себе банки с государственным участием. И у коммерческих банков появилась проблема, куда деньги пристроить?

Ставки по кредитам тоже падают. В государственных банках денег меньше не стало, они продолжают наращивать кредитные портфели за счет того, что снижают ставки. И в объявляемых сегодня кредитных программах ставки имеют достаточно низкий уровень, например, 10% по ипотеке в Сбербанке. А это задает определенный уровень для рынка, и другим тоже придется под этот уровень подтягиваться. Кредитным ставкам еще есть куда падать.

Могут ли избыточные денежные ресурсы прийти на российский фондовый рынок и спровоцировать новый виток его роста?

Они его уже спровоцировали. Основная причина роста на фондовом рынке в 2009-2010 годы как раз связана с избыточной ликвидностью. Конечно, нынешний уровень не предел, нам есть куда расти, если посмотреть, откуда мы упали, и уж тем более, если посмотреть на предкризисные фундаментальные прогнозы аналитиков.

Означает ли это, что страховщикам сейчас надо думать о больших вложениях на фондовом рынке, а не в депозиты? Как в этом случае выстраивать долгосрочную финансовую стратегию по сохранению и приращению активов для долгосрочных продуктов, вроде страхования жизни и пенсионного страхования?

Проблема в том, что наряду с ростом рынка очень высок индекс его волатильности. Более того, я даже думаю, что волатильность будет расти, потому что ситуация в экономике очень нестабильная. Греция, Португалия, ситуация с американскими банками – все это будет провоцировать колебания на рынках.

Российский фондовый рынок сейчас очень «живая и подвижная субстанция», поэтому инвестировать сюда страховые ресурсы на долгосрочную перспективу пока сложно. Несмотря на это у нас уже есть пятилетние продукты, нацеленные не на сиюминутную прибыль, а на долгосрочный рост. Но все же всегда, когда речь идет об инвестировании на российском рынке, будут актуальны вопросы ликвидности в полутора-двухлетней перспективе.

Рассмотрим такой пример: 2007 год, пик роста, банковские депозитные ставки примерно на уровне 7% при размещении в рублях. Банк предлагает разместить трехлетний депозит под 10-10,5%. Казалось бы, это хорошо, на 30% выше среднего, но при этом досрочный отзыв средств если и предусмотрен, то по ставке до востребования. Наступает 2008 год, инвестор хочет перейти из рублей в валюту, чтобы заработать на управляемой девальвации (а это тогда давало до 50%), но не может этого сделать. Вот и вопрос, надо делать длинные инвестиции или нет?
Мы входим в долгосрочные вложения только при условии, что банк дает не просто повышенную ставку, но и возможность, скажем, через полгода забрать деньги досрочно, получив какой-то средний процент. Вопрос ликвидности для нас очень важен, мы хотим иметь достаточную свободу маневра, чтобы вовремя подстроиться под ситуацию, которая будет возникать на рынках.

Банки нередко в качестве условия совместной деятельности требуют долгосрочного размещения средств, и при наотрез отказываются рассматривать условия дисконтирования. Но что будет делать компания через полгода, если условия резко изменятся? У нас, пусть чисто теоретически, возможен дефолт Греции или, как минимум, реструктуризация огромных зарубежных долгов, накопленных государственными и частными компаниями. В Европе в очереди на дефолт стоит Португалия, а там может подтянуться, например, Испания. И тогда ситуация на рынках будет совсем другая, нежели сейчас.

Поэтому когда актуарии считают норму доходности по долгосрочному страхованию жизни и пенсионным программам, они не могут обещать большую доходность. В таких продуктах возможна доходность в 3-5%. Конечно, страхователь хотел бы получить большую гарантированную доходность, но таких продуктов сейчас на нашем рынке нет.

Мне в этом смысле очень «нравится» позиция пенсионных фондов: они хотят получать гарантированную доходность, а на три года инвестировать деньги не хотят. Эта позиция естественно экстраполируется на стратегию управляющих компаний. Мы в силу того, что за нами стоит мощный учредитель, можем себе позволить не подписывать кабальные договоры с пенсионными фондами, и соглашаемся на гарантированную доходность в исключительных редких случаях. А что касается небольших и относительно самостоятельных управляющих компаний, которые излишне смело идут на высокую гарантированную доходность, – то это уже вопрос к риск-менеджементу сотрудничающих с ними пенсионных фондов.

Нарастание экономической нестабильности и волатильности рынков все острее ставит вопрос о профессиональном управлении активами. Стабильный финансовый результат в долгосрочной перспективе можно показывать только при наличии профессиональной команды аналитиков и риск-менеджеров в управляющей компании.

Вы планируете получить для компании международный рейтинг?

Международный рейтинг есть у ОСАО «Ингосстрах», он самый высокий среди страховщиков и один из самых высоких среди российских корпораций вообще. Наличие такого рейтинга создает косвенные плюсы для нас, как для его, по сути, стопроцентной дочки. Когда при рейтинговании досконально изучают инвестиционный блок «Ингосстраха», проверяют и нас, как управляющего 30% его активов. К нам приходят, запрашивают все документы, смотрят, как организованы наши процессы, и т.д., то есть фактически мы проходим через все предрейтинговые процедуры «Ингосстраха» в целом.

Сейчас на страховом рынке идет процесс сокращения числа игроков, ФССН регулярно сообщает об отзыве лицензий. Идет ли аналогичный процесс на рынке управляющих компаний?

Наоборот, число управляющих компаний увеличивается. Правда, пока, в основном, за счет создания дочерних компаний каких-то других финансовых структур и групп, которые выводят свои инвестиционные подразделения в самостоятельное юридическое лицо. Когда на рынке воцаряется глобальное недоверие, каждая финансовая группа стремится иметь собственную управляющую компанию. Так что количество лицензий, выданных управляющим компаниям, к сожалению, увеличивается. Для инвесторов при этом резко возрастает важность грамотного риск-менеджмента, ведь карманные компании обычно немногочисленны, и люди в них не обладают нужными знаниями.

Сейчас мы вместе с коллегами обсуждаем систему профессиональных требований, которыми должна обладать каждая управляющая компания. Впоследствии этот документ мы намерены представить на утверждение в Минфин либо в ФСФР. Мы считаем, что количество управляющих компаний должно будет сократиться, а на рынке должны появиться определенные ограничения и правила игры, страхующие инвесторов от фатальных результатов.